Ольшанский Сергей Петрович. Защитник. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный работник физической культуры России.

Родился 28 мая 1948 г. в г. Москве.

Воспитанник юношеской команды московского завода МЭЛЗ, затем — московской ФШМ в Лужниках.

Выступал за клубы «Буревестник» Москва (1966 — 1968), «Спартак» Москва (1969 — 1975), СКА Хабаровск (1975), ЦСКА Москва (1976 — 1979).

Чемпион СССР 1969 г. Обладатель Кубка СССР 1971 г.

За сборную СССР провел 19 матчей. За олимпийскую сборную СССР сыграл 5 матчей.

Третий призер Олимпийских игр 1972 г.

Работал тренером футбольной школы ЦСКА, тренером дубля, инструктором отдела спортивных игр ЦСКА, начальником отдела футбола и хоккея ЦСКА, тренировал армейскую команду в Гвинее -Биссау (1986 — 1988)

Сергей Петрович Ольшанский — армеец с более чем четвертьвековым стажем. Но история его появления в ЦСКА до сих пор окутана тайной, слухами и домыслами.

— Да, я по-прежнему, бывает, слышу о себе, что играть за армейцев не хотел ни в какую. Но на самом-то деле я как раз очень хотел, это меня в ЦСКА первое время не хотели. Хотя вопрос о моем переходе из «Спартака» был как будто согласован на самом высоком уровне — мне об этом и Старостин, и Тарасов говорили. Но вышла какая-то нестыковка — и вместо Москвы и футбола я оказался сначала в Петропавловске-Камчатском, где вместо мяча меня ждал ящик с гранатами — по должности я был помощником гранатометчика.

— Веселая должность для бывшего капитана «Спартака»…

— Тогда все произошло очень стремительно. 24 мая я играл за олимпийскую сборную против югославов, а 28 мне исполнялось 27 лет — и после этого призыву я бы уже не подлежал. Но армейское начальство озаботилось моей персоной к тому времени очень плотно, и, как человек законнопослушный, я внутренне готов был к переменам в своей судьбе. Однако не настолько все же резким — все шло к тому, что я буду играть за ЦСКА, а не валять дурака на краю света.

— Это с ящиком-то гранат валять?

— Да я его один раз всего и таскал — на учениях дело было. А так жил я у начальника физподготовки, рубил от скуки дрова — как бы служил а как бы и нет. Но, когда тревогу объявили, ящик свой в помощь гранатометчику с километр протащил. Офицеры специально потом на мою позицию приезжали — надо же, футболист, а справился.

— Так вас специально туда заслали или по недоразумению — не мог же футболист с таким именем потеряться на просторах пусть даже и необъятной почти страны?

— А Вадик Никонов каким образом тогда же в часть угодил? Тоже ведь не воевать человек, наверное, призывался. Чем-то мы с ним немилость Тарасова, видать, заслужили — два капитана, торпедовский и спартаковский.

— Когда у вас с Тарасовым состоялась следующая встреча?

— В конце лета. В часть пришла телеграмма — у меня тяжело заболела маленькая дочь. Вы представляете, что такое добраться из Петропавловска до Москвы? По воинским понятиям я должен был ехать поездом, но мне сослуживцы собрали денег на самолет и дружески советовали в столице особенно не светиться. Но я, достав для дочки все необходимые лекарства, все же не утерпел и пошел на матч дублеров «Спартака» и «Динамо». И там-то меня Тарасов и углядел. На следующий день мы у него встретились — и вроде окончательно обо всем договорились. Но потом, видно, Анатолий Владимирович еще раз передумал.

— Когда вы узнали об этом?

— Тем же днем, когда пришел в военную комендатуру отмечаться. Вообще-то это надлежало сделать сразу по приезде, но меня в части предупредили, чтобы я сначала личные дела решил, а то могут проблемы быть. Они и возникли — я еще в «гражданке» пришел. И ко мне сразу прицепились, почти как к дезертиру — и сколько дней они ждут, и в какой форме к ним приходить надо. Арестовали, за формой поехали к отцу домой, но он ее не отдал — только, сказал, сыну в руки. Хорошо, там болельщик отыскался — сам второй раз поехал, с запиской от меня. С отцом мы потом в аэропорту увиделись — когда меня в Хабаровск отправляли.

— Не под конвоем хоть?

— Почти. Прилетел — вызвали к начальству, спрашивают, не хочу ли за СКА хабаровский поиграть. Я ответил, что очень даже хочу — это намного лучше, чем дрова рубить. Познакомился с тренером Семеновым, он предложил правила игры — я его не трогаю, он меня. Если, дескать, что не так в тренировках или на установке — шуточки столичные здесь не нужны никому. Я согласился — понял уже, что с армией и вправду не шутят. И, знаете, очень хорошие воспоминания у меня от СКА остались — игралось как-то в охотку, результат был — вышли мы в переходную пульку, но дальше не прорвались, поскольку Хабаровск никому наверху особо не был нужен — в отличие от некоторых других команд.

— И завершали вы сезон, не зная, где на следующий окажетесь?

— Асболютно. Но приехал в Москву — как футболист уже, а не солдат, а отпуск — снимают Тарасова. И назначают вроде Бескова — со мной, по крайней мере, Константин Иванович успел по этому поводу переговорить. Да и что, собственно, разговаривать было — я что, не хотел сменить СКА на ЦСКА и Хабаровск на Москву?…

— Но Бесков в ЦСКА так и не пришел?

— Тогда вообще с тренерами непонятная чехарда была. Пришел в итоге Мамыкин, еще с работал потом с Бобровым, Шапошниковым… Увы, с точки зрения результата это были не лучшие годы армейской команды.

— А лично для вас?

— Ну, раз капитаном выбирали, наверное, авторитетом пользовался. И потом — мне-то в ЦСКА понравилось, какой-то надежностью от всей клубной структуры веяло. Я ведь, в армию уходя, не успел еще госэкзамены сдать — а тут и без высшего образования первое офицерское звание присвоили. Пришло время заканчивать — в высшую школу тренеров направление дали, отучился — начал сначала в школе клубной работать, затем с дублем.

— Вы ведь с дублерами даже медали брали?

— Было — но то второе место наше я бы с легкостью променял на любое другое — лишь бы основа в том же году из высшей лиги не вылетела. В первой-то дубли не предусмотрены…

— И поехали вы тогда на другом конце света людей футболу учить?

— Чем хорошо в армии — без работы не останешься. Предложили потренировать армейскую команду в Гвинее-Биссау — я с радостью согласился. Разнообразие, экзотика, да и материально небезынтересно.

— А как, например, языковый барьер?

— Конечно, креольский — тот еще язык, но со временем я на нем заговорил, а игровые термины освоил еще быстрее. И потом — в команде был игрок, который в Союзе учился, всегда мог с переводом помочь.

— Уважали вас тамошние футболисты?

— Еще бы — я ж им питание дополнительное пробил. А то раз в день ребят кормили — рисом да рыбой, на этом далеко не убежишь. Народ был исполнительный, но команда все же бедноватая — с чемпионом, навроде нашего «Спартака», тягаться нам было не под силу, но до четвертого места добирались. Однако главным было вовремя добраться до стадионов, они ведь все на разных островах расположены. А там есть плод такой коварный — кажу называется, из него в сезон созревания вино гонят. И все население этим увлекается. Однажды играли на выезде, назад лететь — пилоты пьяные, каких-то бабок с козами в самолет сажают, прямо как в «Мимино». Я думал, что это мой последний рейс. Но летчики-то тоже у нас учились, не боись, говорят, тренер, прорвемся — или ты в России пьяных летунов не видел? И довезли ведь всех — в лучшем виде!

— Еще соотечественники попадались?
Иван Едешко тогда с баскетболистами местными работал, потом где-то раз в полгода корабли наши заходили, не скучно, в общем, было.

— На больший срок остаться не предлагали?

— Нет, три года — вполне, считаю, достаточно. И потом, мне ж было куда возвращаться — отдел спортигр, отдел футбола и хоккея. До полковника вот дослужился, сейчас занимаюсь ветеранским футбольным движением. Я всегда на любом месте чувствовал себя востребованным, окруженным интересными людьми. Даже, например, за недолгий период работы в спортшколе — у меня в группе были такие вратари, как Денисов и Корнюхин. Надеюсь, что чему-то я их в футболе научил.

— Кстати, а вернуться в «Спартак» вам никогда не предлагали?

— Да нет — такого разговора не было, и потом я к ЦСКА по-настоящему прикипел. Начало было неопределенно-пугающим, уж и не знаю, почему Тарасов так себя по отношению ко мне повел, но и в части меня очень тепло встретили, и в Хабаровске все было здорово. А уж когда мне деньги на поездку к дочери собирали — этого я никогда не забуду. Есть что-то в военных людях особенное. Начальники вот только бы еще в свое время потерпеливее были — а то чуть что тренеров снимали, не давая им толком почувствовать команду, то в составе текучесть кадров была выше любого предела. Так что единственная неосуществленная мечта — выиграть с армейцами мне ничего не удалось. Но, думаю, сейчас в ЦСКА такой состав подобрался, что ожидать можно самых высоких результатов — и молодежь пойдет дальше нас.

Вестник МФК ЦСКА.